Исентий ничего не отвечал, напряжённо и словно в трансе вглядываясь в туман, в котором полностью скрылся другой берег. Макера же начала негромко отвечать на все вопросы:
- Безумный Маг сам по себе, с его силой он может себе это позволить. Его мало интересует происходящее на поверхности, по крайней мере так было в момент нашей последней встречи. Что касается Комплекса, то об оказываемом там приёме никто ничего не рассказывал. Что само по себе говорит о многом. В любом случае, это ещё впереди.
Макера переходит в другую часть лодки и начинает что-то искать в одном из мешков, а Томако, не переставая вглядываться в туман, скрывающий дальний берег, произносит:
- Мы, в отличии от тварей Орды, объдинены целью. А они постоянно, за исключением вот таких войн-набегов, враждуют между собой. Перимущественно из-за территории и религии. Гоблины поклоняются Звиму, орки верят в судьбу, которую называют Молот Рока, а гули служат чему-то третьему, какому-то большому чёрному камню.
Ходки до берега и обратно, проходившие в несколько этапов, проходят без всяких неожиданностей. Вскоре лодки столкнули с мели и они двинулись дальше. Исентий, который так и всматривался в туман, наконец произносит:
- Я вижу не больше, чем обычный человек, сейчас мне помогает смотреть дар моей сестры... Гули ходят по правому берегу редкими небольшими группами, по трое-четверо в каждой... очень странно... они словно ищут что-то...
- Ну, нас они точно не найдут, даже если будут пытаться, - уверенно говорит Имарра, - надеюсь, мы успеем отплыть от них подальше, прежде чем они "прозреют".
Вы продолжаете неспешное плавание. Точнее, для такой широкой и спокойной реки вы движетесь очень даже быстро, но всё равно через несколько часов это начало надоедать. Туман, начавший истаивать вскоре после вашей остановки, исчез совсем, и изредка вы действительно замечали какое-то шевеление в кустах на правом берегу. А один раз вам показался гуль: сгорбленное голое существо, отдалённо похожее на человека, или скорее обезьяну. У него длинные цепкие руки и ноги, не хватает только хвоста, а из пасти свисают какие-то водоросли. На спине гуль несёт грубый рюкзак из кожи каких-то зверей, а в одной из рук сжимает нечто среднее между мечом и серпом. Гуль поглядел в вашу сторону, поморгал, затем немного полакал воды из реки, развернулся и ушёл.
Проходит ещё некоторое время, солнце ощутимо начинает припекать, поэтому все не замедлили надеть широкополые шляпы, припасённые предусмотрительной Макерой. Только Ур-Килар отказался - его совершенно не трогает окружающая жара.
Река уходит в сторону леса и некоторое время идёт вдоль деревьев. Гулей вы не видели уже довольно давно, да и вообще путешетвие навевает скуку. Лагуинарис начал читать книгу заклинаний, изредка делая некие пометки, Томако закрыла глаза, положив на колени свой скипетр, и словно выключилась из окружающего мира, Макера неподвижно устроилась на носу лодки рядом с Ур-Киларом и уставилась вдаль (впрочем, не похоже, чтобы ей было скучно - просто глубоко задумалась). А все остальные начали маяться бездельем. Микарлин надела на глаза повязку, чтобы не слепило солнце, и как будто бы заснула; Сеамар начал бесцельно водить рукой по воде, отвлекаясь лишь на то, чтобы стряхнуть какие-то кристаллики со своей одежды; Ниалли вяло перебирает край платья, уставившись в никуда; Исентий и Имарра уже час обсуждают методику лучшего приготовления какого-то ликёра, словом, полный застой мыслей.
Этот застой нарушает Лагуинарис, обращающийся к Талину:
- Пожалуй, мной было обнаружено нечто, что позволило бы тебе начать процесс обучения. Под данной сентенцией я подразумеваю наличие в моём гримуаре записей, в должной степени отвечающих твоим запросам и уровню знаний.
На голос чародея обернулись почти все, кому нечего делать (а таких большинство), что явно ему не понравилось:
- Я не совершал обращения к *вам*, рекомендую вернуться к собственным делам в целях безопасности ваших неподготовленных рассудков.
_________________ In the dark of the night I was tossing and turning and the nightmare I had was as bad as can be it scared me out of my wits a corpse falling to bits then I opened my eyes and the nightmare was me
|