Где должна быть искомая перчатка, почтенные мужи в откровенном недоумении. Может быть где угодно, согласно их рассуждениям: от собственно правой руки Бурбуля (уже проверено - не она, просто хорошо зачарованная латная перчатка от парадного доспеха) и до последней кладовой, где хранится картошка (тоже проверено, среди картошки элементов доспеха не найдено). Возможно, поиски следует начать с сокровищницы, хоть Бурбуль и не уставал при жизни повторять, что драгоценности - тлен и хранить средь них вечную ценность - западло. Однако среди того многоцветья аур, каким она искрится в магическом плане, вполне можно и чудо-зверя loxodonta спрятать.
Мага бы отправить сразу дивинациями заведовать, да вот беда - от волнения он хватанул дважды по двести неопознанной субстанции, которой Рюрик завивал усы, и теперь, похоже, не раньше завтрева перестанет взрыкивать и норовить заказать статуям вокруг музыку.
Хмурый и насупленный Делбер, злоупотреблений себе не позволявший, поднялся из-за стола, коротко откланялся и убыл, можно предположить - в храм, на место службы.
Гургуль споро и энергично подозвал к себе некоего представителя дворцовой челяди, богато украшенного подвесными чернильницами, пышными перьями и свитками пергамента, и приказал следующее:
- Пиши главам кланов приглашение на срочный сбор. Завтра же! Как напишешь, приноси, мы с Его Высочеством зачтем на предмет ошибок, расставим запятые, он приложит печать, и чтоб сегодня же разослано было!
Писарь изложил понимание и убыл. Засим, Гургуль поднялся тоже, пробурчал что-то о необходимости составить походную смету, и направился вглубь дворца, на ходу беззвучно бубня что-то под нос и словно пересчитывая на пальцах грядущие вложения.
Пива еще по заказу Его Мудрейшества доставили немедленно, Гульфару же вместо ананаса (посчитав, видно, гнома подпитым в достаточную кондицию) предложили незаурядно крупный топинамбур. Распорядитель банкета, чуя, что дело близится к завершению, деликатно остановился в сторонке, почти скрывшись в стенной нише, но всею позой демонстрируя готовность к услугам.
Куркуль же, давно уже набивший утробу и все косящий вожделеющим глазом на соседку, богатырски рыгнул в сторону и предложил, шалея от собственной нежданной смелости:
- Теперя эта... танцы? Или, - заговорщицки понизил голос, с негодованием косясь на ненужных свидетелей, - сразу эта... к делу... на топорах переведаемся?
_________________ и пусть в нас будничная хмарь не утомит желанья жить...
|